Экскурсия по комнате памяти А.Л.Чижевского в Калужском государственном педагогическом университете

Цели экскурсии

 

– познакомить учащихся с биографией и творчеством А.Л.Чижевского;

– показать им высоту нравственных качеств ученого;

– пробудить у них познавательный интерес.

 

Описание экспозиции комнаты памяти А.Л.Чижевского

 

Комната памяти А.Л.Чижевского располагает широкими возможностями для использования ее экспонатов в учебно-воспитательном процессе, особенно во внеурочных занятиях.

Экспозиция, представленная в ней, состоит из двух основных разделов:

I. Калужский период жизни А.Л.Чижевского.

II. Научно-исследовательская деятельность А.Л.Чижевского.

Эпиграфом первого большого раздела экспозиции взято четверостишие А.Л.Чижевского:

В науке я прослыл поэтом,

Среди поэтов – я ученый,

Увы, не верю я при этом

Моей фортуне золоченой.

Экспозиция калужского периода жизнедеятельности ученого – 7 стендов в виде развернутых страниц книги.

Во втором разделе отражены главные направления исследований А.Л.Чижевского. Эпиграф этого раздела – слова самого ученого: “Современная диалектика учит, что понять любое явление можно лишь поняв его во взаимосвязи с окружающим миром”.

 

Ход экскурсии

 

I раздел. Калужский период жизни А.Л.Чижевского

 

1 стенд

 

Описание стенда

На первом стенде (рис. 27) рядом с портретом А.Л.Чижевского цитата В.Г.Белинского: “Зрелище жизни великого человека есть всегда прекрасное зрелище. Оно возвышает душу… возбуждает деятельность”.

На стенде представлены фотографии: А.Л.Чижевский за рабочим столом; А.Л.Чижевский в личной библиотеке; дом Чижевских в Калуге; мемориальная доска на доме.

I раздел. 1 стенд. рис. 27

 

Текст экскурсовода

Импульс творческой энергии известного ученого А.Л.Чижевского нашел воплощение и получил широкое развитие в самых разнообразных, на первый взгляд несовместимых, областях знания: от истории и литературы до медицины и биологии. Чижевский – основатель новых дисциплин: гелиобиологии, аэроионификации и электрогемодинамики. Постановка каждого из трех направлений оригинальна и нетрадиционна.

Зерна двух наук – гелиобиологии и аэроионификации дали свои ростки именно в Калуге, в домашней лаборатории будущего ученого (ныне ул. Московская, 62).

Семья Чижевских прожила в Калуге 16 лет – с 1913 по 1929 гг. В Калуге прошла юность А.Л.Чижевского, здесь он сформировался как ученый.

Дом Чижевских стоит на пересечении двух улиц – Московской и Огарева. Он все еще хранит память о прошлом, хотя время изменило его вид и планировку. А нам, проходящим мимо и вечно спешащим калужанам, напоминанием служит установленная в 1972 г. мемориальная доска:

 

В этом доме с 1913

по 1925 годы жил

ЧИЖЕВСКИЙ

Александр

Леонидович

1897-1964 гг.

известный советский

ученый, профессор, один

из основоположников

космической биологии

 

 

2 стенд

 

Описание стенда

Второй стенд (рис. 28) знакомит с детством и юностью Александра Леонидовича. Эпиграфом к стенду взяты строки из его книги “Вся жизнь”: “Мое детство, моя юность вот основа моего научного успеха, в них сила моей энергии, моего творчества”.

Под рубрикой “Из семейного альбома” помещены портреты родных: отца ученого – Леонида Васильевича Чижевского, тети – Ольги Васильевны Лесли-Чижевской и бабушки – Елизаветы Семеновны Чижевской. Здесь же фотография здания калужских командных пехотных курсов, начальником которых был Леонид Васильевич (1918-19 гг.).

В комнате есть дополнение к этой страничке стенда – фотография матери ученого – Надежды Александровны Чижевской (урож. Невиандт) и ксерокопия герба рода Чижевских из Общего Гербовника дворянских родов Всероссийской империи.

I раздел. 2 стенд. рис. 28

 

Текст экскурсовода

Александр Леонидович Чижевский родился 26 января (7 февраля) 1897 г. в посаде Цехановец Гродненской губернии (ныне территория Польши).

Известно, что род Чижевских своими корнями уходит в Польшу XIII-XIV вв. Основателем русской ветви древнего рода Чижевских был Ян Казимир Чижевский, который чем-то вызвал на себя гнев польского короля и поэтому вынужден был бежать из Польши на Украину.

Одного из его потомков – Петра Лазаревича Чижевского императрица Елизавета Петровна в 1743 г. пожаловала “дворянским достоинством со всеми рожденными и впредь рождаемыми законными детьми и их потомством”. Согласно чину, все дворяне должны были состоять на военной службе, поэтому в роду Чижевских все мужчины были потомственными военными.

Не изменил семейной традиции и отец ученого – Леонид Васильевич Чижевский – потомственный дворянин, кадровый военный, дослужившийся до чина генерал-майора, артиллерист, имевший изобретения. Он был верен воинской присяге при двух режимах. От Царского правительства Леонид Васильевич получил орден Святой Анны II степени, а “за полезную деятельность по строительству вооруженных сил страны Советов” ему было присвоено звание “Герой Труда”.

Леонид Васильевич организовал в Калуге в 1918 г. пехотные командные курсы, которые возглавлял в 1918-19 гг. По воспоминаниям А.Л.Чижевского и по материалам семейного архива воссоздается образ отца ученого, как человека высокообразованного, прекрасно знающего свое артиллерийское дело, занятого много лет идеями усовершенствования методов стрельбы с закрытых позиций, имеющего печатные работы с изобретательско-рационализаторскими идеями и обеспокоенного их скорейшим внедрением в России. Одним словом, Леонид Васильевич глубоко и искренне любил Россию. Его кредо: “Надо работать и работать, чтобы создавать культурные ценности. Если вы проникнитесь этим убеждением, работа вам покажется легкой и приятной, как бы тяжела она ни была, и вы пойдете рука об руку с новой эпохой. Я – русский и России в ее тяжелые годины не оставлю” (из воспоминаний А.Л.Чижевского).

Все предки А.Л.Чижевского не только по отцовской, но и по материнской линии были военными.

Мать ученого, Надежда Александровна Чижевская (ур. Невиандт), умерла от туберкулеза в возрасте 22 лет, когда сыну было чуть больше года.

Отец повторно так и не женился, материнскую любовь мальчик сполна получил от сестры отца – Ольги Васильевны, которую Александр Леонидович всю свою жизнь называл святым именем “мама”. У нее не сложилась личная жизнь с мужем (Иваном Александровичем Лесли), дети умерли, и поэтому она с 1899 г. жила в семье брата и полностью посвятила свою жизнь воспитанию племянника.

Первым учителем для мальчика стала бабушка Елизавета Семеновна (мать отца), которая прекрасно знала историю, особенно средневековья, хорошо владела французским, английским и немецким языками, читала по-итальянски и по-шведски, к тому же смолоду увлекалась акварельной живописью и рисованием, с детства была приучена к труду.

По воспоминаниям ученого, в возрасте 3-4 лет он знал короткие стихи на русском, немецком и французском языках, с 6 лет сам пробовал сочинять стихотворные сопровождения к собственным рисункам по поводу семейных праздников.

Вполне понятно, что отец, тетя и бабушка особое внимание обратили на изучение мальчиком иностранных языков, гуманитарных наук, особенно истории и музыки. С 6 лет его приобщали к роялю и скрипке, а в 7 лет Александр учился живописи в Парижской Академии художеств у Гюстава Нодье – ученика знаменитого импрессиониста Эдгара Дега. Вот истоки “легкого оттенка импрессионизма”, вошедшего в полотна ученого и ставшего стилем его мышления.

В детстве Александр был слаб здоровьем, и поэтому бабушка и тетя ежегодно на несколько месяцев вывозили мальчика в Италию и Южную Францию. Иногда к сыну приезжал отец, и они вместе путешествовали по Италии, Франции,

Греции, Египту и островам Средиземного моря, что несомненно расширяло кругозор мальчика.

Леонид Васильевич, будучи истинно русским человеком и патриотом своей Родины, считал, что сын должен учиться в российском университете, поэтому с 8 лет Александра стали обучать дома по курсу гимназии и соответственно вывозили его сдавать экзамены в Россию.

Богатая домашняя библиотека из 15 тысяч томов на русском, французском, итальянском, немецком и английском языках позволила Шуре к 10-летнему возрасту прочитать всех классиков фантастики на русском и французском языках и лирику великих поэтов, умело подобранную в детских антологиях.

Пытливый ум Шуры многое черпал из книг. Уже в 10 лет он составил свой первый, пока только компелятивный труд – “Популярную космографию Чижевского по Клейну, Фламмариону и другим”. Так зарождались его будущие интересы и открытия о связи жизни на Земле и Вселенной.

В 1907 г. Александр поступил в 1 класс Бельской гимназии (Польша), где проучился два года. Из-за частых служебных переездов отца, семья не могла дать мальчику систематического академического образования, и в 1911-13 гг. Александр занимался дома с приглашенными учителями, пройдя с ними курс 3, 4 и 5 классов реальных училищ.

В 1913 г. отец ученого получил назначение в Калугу. Семья поселилась в двухэтажном каменном доме с мезонином и балконом (Ивановская ул., № 43). На первом этаже находилось одноклассное 1-е городское мужское приходское училище, а Чижевские разместились на втором этаже и в мезонине.

 

 

 

 

3 стенд

 

Описание стенда

Третий стенд (рис. 32) рассказывает о А.Л.Чижевском – начинающем ученом, поэте и художнике. Эпиграф стенда – слова ученого: “Если бы у меня были тысячи глаз и тысячи рук, я всем бы им нашел работу”.

На стенде представлены фотографии: юный А.Л.Чижевский за мольбертом (1915 г.); обложки его первых (и единственных прижизненных!) сборников стихотворений: “Стихотворения” (1915 г.) и “Тетрадь стихотворений” (1919 г.); домашняя электрохимическая лаборатория, где зарождалась электронная медицина.

I раздел. 3 стенд.  рис. 32

 

Текст экускурсовода

Чижевский в своих воспоминаниях пишет: “С раннего детства я полюбил музыку, поэзию и живопись, и любовь эта с течением времени не только не уменьшалась, а принимала все более страстный характер даже тогда, когда корабль моих основных устремлений пошел по фарватеру науки…

С самого раннего детства я полюбил поэзию. Стихи были моей тайной страстью…

Хорошие стихи, настоящая поэзия всегда действовали на мою эмоциональную сферу…”

Летом 1915 г. в Калуге в издательстве С.Шимановского вышел первый сборник стихов юного Александра Чижевского тиражом всего 200 экземпляров. Стихи были подражательными, и почти на каждой странице отзвук любимых поэтов: А.Пушкина, М.Лермонтова, Н.Кольцова, А.Фета.

В первую студенческую зиму Александр знакомится в литературных кружках Москвы с профессионалами: И.Буниным, В.Брюсовым, А.Толстым, Л.Анд реевым, А.Куприным, И.Северяниным. При этом Александр не прекращает писать стихи и на случайно подсунутую В.В.Маяковскому свою тетрадь получает такую рецензию: “Из вас вышел бы неплохой поэт, если бы вы меньше увлекались наукой. Поэзия и наука очень ревнивы… И та и другая кровопийцы!”. Вполне понятно, что уже через год после выхода первого сборника А.Л.Чижевский глубоко сожалеет о поспешности публикации.

В 1919 г. выходит второй (и последний прижизненный!) сборник стихотворений А.Л.Чижевского “Тетрадь стихотворений. 1914-1918”.

Неравнодушие ученого к поэзии побудило его в 1918 г. написать трактат “Академия поэзии” – проект учебного заведения для поэтов. Много в нем актуального и сейчас. “Академия поэзии” – это размышление о судьбе России в переломный момент, о грядущем страны, о “сложных задачах для созидания новой России”. На вопрос “С чего начать?” А.Л.Чижевский сам же и отвечает: “Надо учить народ, но и этого мало: следует воспитать его”. И главную ставку он делает на нравственное воспитание подрастающего поколения, на приобщение его к искусству, культуре, видя в этом акте факт “очищения народа” “влиянием культуры”, факт пробуждения в душе чистых “нравственных инстинктов”. Чижевский ратует за искоренение зла путем добра, и это осознание добра предполагает формировать “в сердцах молодого поколения” в “средней школе, ибо в этот период из неактивной формируется активно-деятельная личность”.

А вот еще вечная истина: “Для создания нового духа в человечестве необходимо дать правильное направление его росткам – детям… на них-то следует обратить особое внимание, ибо они – первый кирпич будущего здания – индивидуальной жизни”.

На страницах трактата можно прочитать много удивительных мыслей – размышлений молодого А.Л.Чижевского о культуре, поэзии, их роли и месте в обществе.

В конце книги А.Л.Чижевский предлагает свою авторскую программу – перечень учебных предметов для академии.

Сам проект дополняет образ А.Л.Чижевского: идеи и проекты создания храма поэзии подчеркивают его увлеченность, романтическую мечтательность, порой далекую от реальности. Здесь мы видим тот же взлет фантазии, что и в научных идеях, которые тоже воспринимались изначально как далекие от реальности. Та же дерзкая смелость, та же проработка деталей, тот же пафос и служение грядущим поколениям.

На обложке из грубой серой бумаги указано, что это – издание культурно-просветительной комиссии Калужских командных пехотных курсов, а весь сбор от продажи поступит на усиление средств комиссии.

Чижевский является также автором учебника грамматики. В 1917 г. было введено новое правописание, которое заметно облегчало усвоение русской грамоты для неграмотных и малограмотных. Чижевский составил учебник русского языка, который “был первым по времени выхода с новым правописанием. Издан в Калуге под инициалами “А.Ч.”, очевидно, в 1918 году”. Ученый использовал этот учебник при преподавании русского языка на Калужских командных пехотных курсах (учебник пока не найден).

В 1918 г. А.Л.Чижевский переоборудует свою, существовавшую с 1913 г., домашнюю лабораторию с целью проведения в ней серии опытов по изучению влияния ионизированного воздуха на биологические объекты.

Отметим, что в эти годы в стране поставить эксперименты при каком-либо институте в Москве было крайне трудно, практически невозможно, и поэтому “нецентрализованная” (полулюбительская, самодеятельная периферийная, не планируемая и не финансируемая государством) наука играла относительно большую роль, чем позднее. Именно поэтому и пришлось А.Л.Чижевскому просить родных о помощи в создании лаборатории на средства семьи.

“– Ну что ж, – сказал отец. – … Если надо, мобилизуем все силы. Это придаст нам уверенность в значимости нашей жизни, которая так утрачена у людей нашего круга. Да нечего думать. Я вношу свое военное обмундирование и в придачу два английских седла.

– А я, – поторопилась Ольга Васильевна, – вношу часть своего гардероба и все свободное время отдаю уходу за животными, приготовлению и взвешиванию корма”.

Из мемуарных строк видим, что Александр не услышал отказа, а наоборот, нашел горячую поддержку и помощь в каждодневных опытах над крысами и в уходе за ними.

Своими мыслями А.Л.Чижевский поделился и с К.Э.Циолковским, который выразил восторженное одобрение по поводу проведения опытов.  “Константин Эдуардович одобряет, – значит, хорошо и нужно. В противном случае он предостерег бы от ложного шага – он обладает тонкой интуицией исследователя”, – сказал в заключении Леонид Васильевич, который считался с мнением и авторитетом К.Э.Циолковского.

В конце 1918 г. семейное трио (Александр, Леонид Васильевич и Ольга Васильевна) дали первые отрицательные ионы воздуха животным. Эксперимент начался!

К концу 1919 г. были получены первые обнадеживающие результаты о том, что отрицательные ионы воздуха действуют на животных благотворно, а положительные ионы оказывают пагубное влияние на здоровье, рост, поведение и внешний вид подопытных животных.

 

4 стенд

 

Описание стенда

Четвертый стенд (рис. 29) рассказывает о годах учебы Александра в Калуге. Здесь две цитаты: “Дисциплина поведения, дисциплина работы и дисциплина отдыха были привиты мне с самого детства” и “Основной принцип моей жизни – ни одного дня без продуктивной работы”.

На этом же стенде фотографии: калужское частное реальное училище Шахмогонова; учителя частного реального училища Ф.М.Шахмогонова; свидетельство об окончании Александром Шахмогоновского училища; К.Э.Циолковский; Александр – участник I мировой войны.

В комнате есть дополнение к стенду – прошение отца, Л.В.Чижевского, о приеме сына в калужское частное реальное училище Ф.М.Шахмогонова и справка о результатах испытаний Александра за курс пяти классов реальных училищ.

I раздел. 4 стенд,  рис. 29

 

 

 

Текст экскурсовода

В январе 1914 г. Александр поступает в 6 класс частного реального училища Ф.М.Шахмогонова. В Калужском областном архиве сохранился документ:

“Желая дать образование моему сыну Александру Леонидовичу Чижевскому во вверенном Вам училище, имею честь просить подвергнуть его подлежащему испытанию и медицинскому освидетельствованию и поместить его в тот класс, в который он по своим познаниям и возрасту может поступить, при чем имею честь сообщить, что он готовился к поступлению в 6 класс и до сего времени обучался в Бельской классической гимназии, а затем дома.

При этом прилагаются:

1) метрическое свидетельство о времени рождения за № 4145 Гражданской Духовной Консистории;

2) свидетельство о звании;

3) свидетельство об образовании за № 460 и за № 123;

4) свидетельство о привитии оспы 83.

Проживать Александр Чижевский будет у меня в городе Калуге по Ивановской улице дом № 43. О всякой же перемене его адреса обязуюсь немедленно извещать.

Одновременно с этим обязуюсь снабжать сына моего Александра Чижевского всеми необходимыми учебными пособиями, заботясь о том, чтобы все распоряжения, касающиеся учеников Калужского частного реального училища, были исполняемы в точности и вносить установленную плату в положенные сроки по полугодиям (в Августе за I полугодие и в Январе за II).

Примечание: выдержавшие испытание зачисляются в число учеников лишь по внесению платы за первую половину учебного года.

Подпись: Полковник Чижевский”.

Почему выбирается именно это учебное заведение для продолжения обучения сына? Ответ – в мемуарах самого Александра Леонидовича, где он пишет, что отец с детства внушал сыну: “Благороднее и лучше ничем не выделяться…

Ведь… учатся разные дети, среди них есть и бедные”. Как уже говорилось раньше, Чижевские – потомственные дворяне с богатой родословной, но, несмотря на это, они отличались простотой и демократизмом. И поэтому предпочтение было отдано не престижной в городе Николаевской мужской гимназии, а Шахмогоновскому реальному училищу, в котором учились дети всех сословий.  Совершенно ясно, что такое воспитание способствовало формированию у Александра уважения к людям, независимо от их сословия.

Александр поступает в 6-ой класс со следующими оценками:

По Закону Божию       3 /три/

русскому языку            3 /три/

немецкому языку        3 /три/

французскому языку   3 /три/

математике      3 /три/

физике  1 /единица/

По         естественной истории         2 /два/

истории           3 /три/

географии        3 /три/

черчению         3 /три/

рисованию      3 /три/

В мае того же года Александр – выпускник училища, но, “желая получить дальнейшее образование”, остается еще на 1 год в реальном училище и заканчивает 7-ой, дополнительный, класс в мае 1915 г., имея следующие успехи в обучении:

По Закону Божию       5

русскому языку            5

немецкому языку        3

французскому языку   4

математике, а именно:

арифметика      3

алгебра 4

тригонометрия            3

специальном курсе /основания аналитической геометрии и анализа бесконечно малых/  3

истории                       5

естествознанию          4

физике  4

космографии    5

рисованию      3

законоведению           5

По сему он, Чижевский, может поступать в высшие учебные заведения с соблюдением правил”.

Всего-то чуть больше года проучился Александр в училище, а добился прекрасных результатов, даже в совершенно новых для него учебных дисциплинах! Это свидетельствует об упорстве и целеустремленности юноши.

К периоду обучения Александра в реальном училище относится важный факт биографии будущего ученого – его знакомство с К.Э.Циолковским весной 1914 г. Это событие было очень значимым в судьбе юноши для последующей его научной работы. Чижевский вспоминает: “В начале апреля 1914 года Константин Эдуардович Циолковский прочитал в Калужском частном реальном училище Ф.М.Шахмогонова лекцию о космическом корабле и полете среди звезд.

Мы, ученики старших классов, уже знали, что в Калуге проживает человек, обладающий необычайной фантазией в разных областях науки, но, по разговорам, якобы не имеющий необходимых и достаточных научных доказательств. Многие весьма неодобрительно отзывались о нем. Но у нас дома думали иначе. Мой отец, артиллерист, прочтя книжку Константина Эдуардовича, посвященную реактивному движению, считал, что будущее артиллерии пойдет по линии мечтаний Константина Эдуардовича.

Утром в день лекции к нам в класс зашел директор училища Федор Мефодьевич Шахмогонов и сказал:

– Имейте в виду, господа, сегодня вы увидите человека выдающегося. Циолковский – ученый, изобретатель и философ. Внимательно слушайте его лекцию. Его идеям принадлежит блестящая будущность!

Естественно, такая рекомендация нашего уважаемого директора не прошла даром – мы все с интересом ждали появления К.Э.Циолковского...

Он рассказывал о замечательных вещах, к которым ни одно сердце, ни один ум не могли быть равнодушны: о смелой мечте улететь за пределы Земли и населить просторы Вселенной, о мечте, которая может на основании данных науки перейти в действительность. Константин Эдуардович рассказал нам об увлекательной истории собственных работ в этой сфере. Еще в конце прошлого века он впервые обосновал мысль о возможности межпланетных сообщений по космическому пространству, исходя из принципа движения ракеты.

… он пригласил нас в ближайшее время к себе в лабораторию, обещая показать большие модели собственноручно изготовленных приборов…”

После лекции 17-летний Александр поближе познакомился с 56-летним Константином Эдуардовичем. Вскоре в доме К.Э.Циолковского состоялась первая встреча любознательного ученика реального училища и учителя-ученого, носителя новых фантастических идей, ошеломляющих ум. К тому времени у К.Э.Циолковского было опубликовано более 50 трудов, в том числе и классическая работа “Исследование мировых пространств реактивными приборами”.

 

5 стенд

 

Описание стенда

Пятый стенд (рис. 30) посвящен дружбе А.Л.Чижевского и К.Э.Циолковского, а также непосредственно самому Константину Эдуардовичу. Эпиграф стенда – слова из воспоминаний А.Л.Чижевского: “Дружба с К.Э.Циолковским была настолько искренней и большой, что я никогда не мыслил какого-либо важного дела без него, ибо мои научные дела мы всегда подвергали совместному обсуждению и критике. В моей личной научной деятельности Константин Эдуардович сыграл очень большую роль”.

На этом стенде представлены фотографии: К.Э.Циолковского; дома, в котором жил ученый и где часто бывал Александр Леонидович; писем и открыток из переписки К.Э.Циолковского с А.Л.Чижевским.

I раздел. 5 стенд.   рис. 30

 

 

 

 

Текст экскурсовода

В мемуарах А.Л.Чижевского личность К.Э.Циолковского, как человека,  изображена очень ярко – автор не стремился передать хронику событий, а сосредоточился на показе психологического портрета Константина Эдуардовича, его душевных качеств, черт характера.

Чижевский пишет: “В Калуге я у родителей проводил все летние и зимние каникулы, которые затягивались иногда до двух-трех месяцев. В это время я часто посещал Константина Эдуардовича, а иногда он бывал у нас. Мой отец Леонид Васильевич и моя тетушка Ольга Васильевна считали его близким другом нашей семьи”.

Во время таких встреч обсуждались самые разнообразные темы как о природе, так и об искусстве, К.Э.Циолковский рассказывал о себе, говорил о космосе, о будущем человечества. Леонид Васильевич любил беседовать с Константином Эдуардовичем на тему о применении ракетных снарядов в артиллерии. Бывая в доме у Чижевских, К.Э.Циолковский пользовался журналами и книгами по ракетной технике из семейной военной библиотеки.

“За пятнадцать лет – с 1915 по 1930 – в Калуге я пробыл не менее пятидесяти месяцев, за которые имел минимум двести пятьдесят встреч с Констатином Эдуардовичем”, – пишет А.Л.Чижевский. – “Наша дружба зиждилась не на чаепитиях и семейных разговорах, а на обсуждении новых направлений, новых дерзаний в науке. Научные интересы связывали нас прочнее любого цемента…

Во время моего пребывания в Москве… мы переписывались с Константином Эдуардовичем. Он давал мне поручения, которые надо было разрешать в центре, и я охотно выполнял их. Жизнь часто сталкивала нас друг с другом”.

Александр Леонидович никогда не мыслил какого-нибудь большого научного дела без К.Э.Циолковского, который радовался научным успехам своего молодого друга, одобрял его настойчивость в исканиях, новизну его биофизических и медицинских идей. Чижевский вспоминает, что иногда они спорили, “кое в чем расходились, но в одном были согласны: оба были против догматизма, против ограничения поисков в науке, против всего того, что тянет вспять и мешает расцвету нового”.

Константин Эдуардович по своему жизненному опыту знал, как бывает опасно выступать перед учеными с незаконченными теориями и опытами, и как все это дорого может обойтись такому наивному смельчаку, каким в то время был А.Л.Чижевский. Именно поэтому К.Э.Циолковский посоветовал юноше “зарыться в статистику”, чтобы доказать факт влияния солнечной активности на жизненные процессы Земли. На правах старшего друга он убедил Александра, что для научной деятельности в области естествознания необходимо глубокое изучение математических наук и физики.

Чижевский отвечал Константину Эдуардовичу глубоким уважением. Циолковский делился с Александром Леонидовичем своими мыслями, читал ему неопубликованные произведения. По многим вопросам ученые проводили совместные обсуждения. Нередко Константин Эдуардович поручал Чижевскому выяснить или решить ту или иную задачу, стоящую перед ним и т.д. У Циолковского плохо получались рисунки для своих статей, и поэтому Александр Леонидович неоднократно выполнял эту работу за него.

Контакты мудрого учителя и увлеченного начинающего ученого, основанные на взаимных научных интересах, переросли со временем в 20-летнюю дружбу, скрепленную взаимопониманием и взаимоподдержкой. Например, идеи А.Л.Чижевского по аэроионификации были непосредственно нужны К.Э.Циолковскому для разработок космических кораблей.

О бескорыстии и преданности дружеских отношений между К.Э.Циолковским и А.Л.Чижевским говорят многие факты. Ведь именно А.Л.Чижевскому принадлежит заслуга в утверждении мирового приоритета К.Э.Циолковского в области космонавтики и ракетодинамики.

Дело обстояло так. Александр Леонидович вспоминает: “Ранней осенью 1923 года, просматривая в библиотеке Московского университета новые книги и журналы, я случайно наткнулся на сообщение, опубликованное в одном из американских популярных технических журналов, о том, что профессор Р.Годдард в США и профессор Г.Оберт в Германии заняты разработкой ракетного двигателя и вскоре предполагают запустить ракеты на сотни километров вверх, а может быть, и дальше. В заметке говорилось, что оба профессора являются истинными основоположниками ракетной техники. А где же Константин Эдуардович Циолковский? Ведь он является основоположником ракетодинамики, и никто другой… ведь еще в 1903 году Константин Эдуардович опубликовал исчерпывающую по тому времени статью «Исследование мировых пространств реактивными приборами». В этой статье он дал подробный теоретический анализ движения тела в космическом пространстве.

Надо действовать решительно, подумал я, иначе русский приоритет будет утрачен…

2 октября 1923 года,… развернув… газету «Известия»… я прочел следующее сообщение:

«Неужели не утопия?

В Мюнхене вышла книга профессора Германа Оберта “Ракета к планетам”, в которой строго математическим и физическим путем доказывается, что с помощью нашей современной техники можно достичь космических скоростей и преодолеть силу земного притяжения… Идеи книги совпадают с опытами американского профессора Годдарда, который недавно выступил с сенсационным планом отправки ракеты на Луну…»

Я прочел эту заметку, не переводя дыхания… Где же Константин Эдуардович?..

Ждать нельзя было ни часу, ибо за границей, в Америке и Германии, уже шла довольно интенсивная разработка вопроса о межпланетных путешествиях…”

Сразу же после выхода этой заметки в советской прессе началась активная кампания за утверждение приоритета К.Э.Циолковского. Первый шаг сделал сам Константин Эдуардович, написав письмо в редакцию журнала “В мастерской природы”. Редакция отклинулась на это письмо заметкой “Ракета к планетам”, в которой доказывался приоритет К.Э.Циолковского в ракетодинамике. В защиту приоритета Константина Эдуардовича выступил председатель ассоциации натуралистов-самоучек А.П.Модестов, автор статьи “Изобретение К.Э.Циолковского” в газете “Известия ВЦИК”. Свою солидарность А.П.Модестову выразил С.В.Егоров, написав статью “О путях на другие планеты”, опубликованную в журнале “Рефлектор”. Активное участие в отстаивании приоритета К.Э.Циолковского приняла калужская газета “Коммуна”. Таким образом советская общественность узнала об основополагающих трудах К.Э.Циолковского. Но за рубежом имя ученого и его идеи были по-прежнему неизвестны.

Чижевский не ограничился, как другие, только выступлениями в общественной прессе. Он решил переиздать работу К.Э.Циолковского “Исследование мировых пространств реактивными приборами”. На это были необходимы бумага и деньги. Ни у К.Э.Циолковского, ни у А.Л.Чижевского их не было. Тогда, заручившись поддержкой Н.Н.Костромина (заведующий Калужским губнаробразом), Александр Леонидович едет на Кондровскую бумажную фабрику “добывать” бумагу для печати книги. Там он выступает перед рабочими фабрики с небольшим циклом лекций по вопросам физиологии и медицины. Вознаграждением за это явилась долгожданная бумага. За короткий промежуток времени А.Л.Чижевский с помощью своего отца – Леонида Васильевича – выполняет еще одну колоссальную работу. Сам Александр Леонидович пишет на немецком языке предисловие к “Исследованиям мировых пространств реактивными приборами”, а весь основной текст переводит на немецкий язык Леонид Васильевич. Но в типографии латинского шрифта хватило только на одно предисловие. Книга вышла в январе 1924 г. в Калуге под новым названием “Ракета в космическое пространство” тиражом 1000 экземпляров; 250 из них А.Л.Чижевский отправил в наиболее известные технические учреждения и библиотеки примерно десяти стран, многим ученым, которые могли бы заинтересоваться работами К.Э.Циолковского. По 10 экземпляров А.Л.Чижевский послал Р.Годдарду и Г.Оберту. Между К.Э.Циолковским и помощником Г.Оберта – А.Б.Шершевским – завязалась переписка. Только в 1929 г., с опозданием на 5 лет, Г.Оберт признал приоритет К.Э.Циолковского.

Для закрепления приоритета Константина Эдуардовича А.Л.Чижевский опубликовал ряд статей в защиту воздухоплавания, космонавтики и ракетодинамики. Неоднократно Александр Леонидович помогал К.Э.Циолковскому издавать его научные статьи в московских журналах.

6 стенд

 

Описание стенда

“Путь в науку” – таков заголовок шестого стенда (рис. 31).

Фотографии стенда: А.Л.Чижевский во время выступления с докладом на тему “Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца”;  здание, в котором находилось Калужское отделение Московского археологического института; дом, где размещалось Калужское самообразовательно-просветительное общество “Вестник знания”; свидетельство об окончании А.Л.Чижевским Московского археологического института и удостоверения о его научной работе.

Приведены основные биографические вехи ученого в 1915-22 гг.:

1915-1918 гг. Учился в Московском археологическом и Коммерческом институтах. Защитил (1917 г.) магистерскую диссертацию на тему “Русская лирика XVIII века”.

1918-1922 гг. Учился на физико-математическом и медицинском факультетах МГУ (вольнослушатель).

1918 г. Защитил в МГУ диссертацию на степень доктора всеобщей истории.

1922 г. Утвержден в звании профессора Московского археологического института.

 

Текст экскурсовода

В мае 1915 г. Александр заканчивает реальное училище. Для него не стоял вопрос о том, куда пойти учиться. И уже 15 июня он пишет “Прошение Его превосходительству Директору Московского Коммерческого института” о приеме в число действительных слушателей на экономическое отделение. В автобиографии Александр аргументирует свой “выбор высшей школы” так: “Я люблю общественные и гуманитарные науки. Я желал бы получить такое высшее образование, которое дало бы мне возможность – при экономической и юридической подготовке – участия в действенной жизни России”.

I раздел. 6 стенд.  рис. 31

 

С детства Александр увлекался естествознанием, особенно астрономией. Он страстно изучал литературу о Солнце, не только ту, что находил в библиотеке отца и в Калужской городской библиотеке, но и ту, которую выписывал  из магазинов Москвы и Петрограда и книгохранилищ разных городов. Поэтому неудивительно, что остаток лета 1915 г. Александр проводит в Калуге у телескопов за наблюдениями над звездами и зарисовкой солнечных пятен. Хорошо помня совет К.Э.Циолковского “зарыться в статистику”, Александр занимается чтением астрономической литературы, изучением летописей, хроник, трактатов медицинского и исторического плана, устремив свои старания на поиск так интересовавших его причин влияния Солнца на жизнь Земли. Ведь еще в детстве, имея слабое здоровье, Александр испытывал на себе влияние внешних метереологических факторов задолго до перемены погоды, что вынуждало родных постоянно соотносить здоровье Александра с “внешними влияниями” среды, а у самого мальчика возбудило интерес к изучению “внешних влияний” на организм.  В 1914 г. началась I мировая война. Леонид Васильевич вместе со своим дивизионом ушел на фронт. Его брат, Аркадий Васильевич, погиб в первые месяцы войны. Вполне естественно, что Александр переживал события фронта и отмечал на карте передвижения русских и немецких войск. В это время он накапливал и анализировал материалы о колебаниях самочувствия своих родных и близких, об активности сражений на фронте и сопоставлял их с наблюдениями за возмущениями Солнца.

15 сентября 1915 г. начинаются занятия в Московском коммерческом институте, а 21 сентября того же года Александр пишет заявление о зачислении его вольнослушателем в Московский археологический институт. Для чего ему два института? Как успеть? Где взять Александру время для учебы и прежних увлечений, с которыми он не мыслил расставаться? В этой ситуации необходима собранность, высокая организованность, энергичность. Все это у Александра было. Подтверждением тому служат слова ученого: “Дисциплина поведения, дисциплина работы и дисциплина отдыха были привиты мне с самого детства”.

Почему же выбор Александра пал именно на эти институты? Очевидно, потому, что Коммерческий институт давал серьезную подготовку по математическим наукам. Археологический институт включал в свою программу широкую область гуманитарных знаний, в число которых входили русская история, история русского языка, чтение древних рукописей, архивоведение, этнография, метрология и т.д. В Коммерческом институте существовала классическая система занятий, в Археологическом ее не было, профессора Археологического института привлекали студентов к научной деятельности с первых дней учебы. Александр предложил вниманию студентов и преподавателей доклад “Влияние пертрубаций в электрическом режиме Солнца на биологические явления” – плод своих наблюдений. Но это были пока только догадки.

В конце I курса (май 1916 г.) Александр поехал в Петроград за разрешением на сдачу экзамена по латинскому языку за курс гимназии. Эта поездка оказалась для юноши более значимой, чем он предполагал. Александр остановился в квартире Афанасия Семеновича Соловьева – мужа тетки по линии матери, главного врача Путиловского завода, доктора медицины, человека высокообразованного, хорошо знающего русскую и иностранную медицинскую литературу. Для Александра он был кладезем знаний в их беседах о “внешних влияниях” на организм. От дяди и из журналов А.Л.Чижевский узнал, что воздух, профильтрованный через вату, отравляет организм, вызывает смерть (опыты И.И.Кияницына). Он познакомился с вариантами объяснения факта. В разряде неизученных теорий оставалась идея отсутствия в фильтрованном воздухе “электрических частиц” – ионов, идея “застревания” на вате зарядов атмосферного электричества. Сам И.И.Кияницын был противником этой теории, ибо ее вывод – чисто логический, его никто не проверял в эксперименте. Идея была близка интересам Александра. Дядя советовал ему заняться этим вопросом, объединив эксперименты И.И.Кияницына с идеями И.П.Скворцова и статистическими работами С.А.Аррениуса (что позже и сделал А.Л.Чижевский).  Идея “задела” молодого исследователя, он увлекся ею, и на долгие годы тема электричества воздуха стала ведущей в его научных исследованиях.

28 июня 1916 г. до объявления призыва своего года и несмотря на отсрочку от военной службы по образованию, Александр уходит добровольцем на фронт и служит рядовым охотником на правах вольноопределяющегося в 3-ей артиллерийской бригаде, которой командовал его отец. На фронте Александр был награжден Георгиевским крестом IV степени, произведен в бомбардиры. На основании заключения госпиталя Александр получает двухмесячный отпуск по болезни с 15 ноября 1916 г.

Воспользовавшись отпуском, Александр возвращается в Москву и восстанавливается на II курс Коммерческого института, на “отлично” сдает “хвосты” в Археологическом.

В Археологическом институте Александр учился только на “отлично”, в Коммерческом – хуже, ибо здесь его интересовали далеко не все дисциплины. Первый курс в Коммерческом институте был с гуманитарным набором наук, а на втором изучались точные науки, среди которых были высшая математика, счетоведение и статистика так необходимые Александру для его исследований. В Археологическом институте весь курс обучения был рассчитан на два года, поэтому весной 1917 г. выпускник А.Л.Чижевский “удостоен звания окончившего курс института и ученого-археолога с зачислением в действительные члены института. Александр Леонидович Чижевский защитил диссертацию под заглавием «Русская лирика XVIII века»”.

Через неделю после защиты диссертации Александр возвратился в свою батарею на Галицийский фронт, прослужил там четыре месяца, после чего получил освобождение от воинской обязанности до конца 1917 г., чем и закончилась его строевая служба.

Теперь все внимание сосредоточено только на науке. Чижевский посещает вольнослушателем выборочно лекции в Московском университете, сам читает лекции в Археологическом институте и готовит материалы к докторской диссертации, которую защищает в марте 1918 г., менее чем через год после защиты выпускной диссертации, то есть когда ему исполнился 21 год! Тема диссертации звучала так: “Исследование периодичности всемирно-исторического процесса”. В ее основу легли материалы, собранные за период 1915-17 гг. Тема была сенсационной. Чижевский ее постоянно дорабатывал, вплоть до 1930 г. Он периодически выступал с докладами о зависимости жизненных процессов на Земле от поведения Солнца, о связи между числом пятен на Солнце и явлениями земной жизни.

Судя по архивным документам, учеба А.Л.Чижевского в Московском коммерческом институте продолжалась до тех пор, пока это ему было нужно. Как только А.Л.Чижевский получил необходимые, по его мнению, знания и навыки, он оставил этот институт в конце 1918 г. А точнее: “Уволен 15/IV 1919 г. за неявку в срок”.

После этого с целью получения необходимых знаний по медицине и биологии А.Л.Чижевский посещал выборочно лекции на физико-математическом и медицинском факультетах МГУ. Учился в Московском народном университете им. А.Л.Шанявского.

Таким образом, молодой ученый получил нужные ему знания, на которые потом опирался в научной и преподавательской работе.

В 1918-20 гг. А.Л.Чижевский ведет русский язык и литературу на Калужских пехотных командных курсах, создателем и начальником которых был его отец.

Преподавательская деятельность А.Л.Чижевского продолжалась и позже в 1920-21 гг. в 4 советской единой трудовой школе II ступени (до революции – гимназия М.И.Шалаевой, Калуга).

В 1918-19 гг. А.Л.Чижевский состоял членом калужского научно-просветительного общества “Вестник знания”. В списке действительных членов общества за этот период под номером 13 запись: “А.Л.Чижевский – студент университета”. Чем же так привлекло пытливого исследователя это общество? В его уставе от 11 августа 1914 г. читаем, что общество учреждалось “с целью взаимного сближения его членов и посетителей, в пределах закона, на почве общественно-культурных интересов и путем предоставления общедоступных и полезных занятий, давать им возможность пополнять и усваивать свое самообразование в умственном и нравственном отношениях, а также соответствующими занятиями оказывать содействие и физическому развитию”. Общество имело такой девиз: “Учиться и учить”. И цели, и девиз общества как нельзя лучше соответствовали научным изысканиям и творческим мыслям А.Л.Чижевского. И кто знает, может быть, именно здесь он представлял на суд калужан невиданно смелые для того времени идеи.

 

 

7 стенд

 

Описание стенда

Последний, седьмой, стенд первого раздела рассказывает о А.Л.Чижевском – ученом и поэте, абсолютно не застрахованном от сложных поворотов судьбы.

На стенде представлены фотографии: А.В.Луначарского (народного комиссара по просвещению) и Сванте Аррениуса (шведского ученого); удостостоверения: на запрет реквизиции книг и научных пособий (“охранная грамота”), на право поездки за границу в научную командировку, о том, что А.Л.Чижевский – председатель Губернского отдела Всероссийского Союза поэтов; обложка книги А.Л.Чижевского “Физические факторы исторического процесса”.

I раздел. 7 стенд  рис. 33

 

Текст экускурсовода

В декабре 1919 г. в Калужском обществе по изучению природы А.Л.Чижевский сделал доклад “Униполярная ионизация воздуха как важнейший физиологический деятель атмосферного электричества”, копии которого разослал ряду ученых, в том числе и “своему любимому” шведскому ученому, профессору, директору Нобелевского института Сванте Аррениусу.

После этого, в 1920 г., Александру Леонидовичу от Сванте Аррениуса пришло приглашение к совместной работе. Молодой ученый принял его с восторгом, получил от правительственных органов все необходимые документы к отъезду, закрыл все свои дела и уволился с преподавательских должностей в вузах. Но планам на серьезную работу не суждено было стать реальностью. По независящим от А.Л.Чижевского причинам выезд запретили.

Чтобы как-то смягчить ситуацию и дать молодому ученому возможность вернуться в науку, нарком образования А.В.Луначарский предложил ему в Калуге должность инструктора литературного отдела Наркомпроса. Чижевский вспоминает: “… дабы продолжить заниматься наукой, я должен был формально преобразиться в литератора. Хотя я был всегда неравнодушен к литературному мастерству и тонкому искусству поэзии…”

Именно благодаря вышеназванным обстоятельствам, А.Л.Чижевский с 1920 по 1922 гг. был инструктором Литературного отдела Наркомпроса в Калуге и возглавлял Калужский губернский отдел Союза поэтов.

Чижевский принимал активное участие в литературной жизни Калуги, но основные его интересы были в русле научных изысканий.

Итогом первого периода жизни ученого стала книга “Физические факторы исторического процесса” (Калуга, 1924 г.). Ее подзаголовок: “Влияние космических факторов на поведение организованных человеческих масс и на течение всемирно-исторического процесса, начиная с V века до Р.Хр. и по сие время”. Эта работа – своего рода извлечение из докторской диссертации, а тема – всего лишь звено в цепи научных исследований ученого. Она встретила непонимание и грубую критику современников. Ученого наградили кличками “солнцепоклонник” и “мракобес”.

В целях защиты своего младшего друга с положительной рецензией выступил К.Э.Циолковский, опубликовав заметку в газете “Коммуна”: “… А.Л.Чижевскому пришлось выполнить ряд трудных исследований как в области всеобщей истории человечества, так и в области астрономии, биофизики и даже медицинской эпидемиологии…

Книжку А.Л.Чижевского с любопытством прочтет как историк, которому все в ней ново и отчасти чуждо (ибо в историю тут врываются физика и астрономия), так и психолог или социолог. Этот труд является примером слияния различных наук воедино на монистической почве физико-математического анализа”.

“Физические факторы...” еще долго были под огнем критики и сыграли негативную роль в судьбе ученого. Молодого исследователя обвиняли в возрождении астрологии, требовали отказаться от своих “лженаучных” идей, а сама книга на долгие годы стала запрещенной. Чижевский не отрекся от нее, и более того, до конца жизни считал себя историком. Ученый не только не отказался от идеи синхронности в подъемах и спадах земной и солнечной активности, а, неудовлетворившись достигнутым, стал искать причинную связь. Ради этой цели он предпринимает новые исследования. Н.А.Семашко, бывший до 1930 г. наркомом здравоохранения, публиковал в 1927-29 гг. в редактируемым им “Русско-немецком журнале” статьи А.Л.Чижевского по солнечно-земным связям и защищал ученого перед И.В.Сталиным.

С середины 20-х годов Александр Леонидович все реже бывает в Калуге. После смерти отца в 1929 г. он окончательно переселяется в Москву, но не теряет связи с дорогим его сердцу городом – ведь здесь остались знакомые, друзья. Чижевский еще не раз будет приезжать в Калугу к своему старшему другу и советчику – К.Э.Циолковскому.

В 1931 г. А.Л.Чижевский женился на Татьяне Сергеевне Толстой и удочерил ее дочь Марину. Татьяна Сергеевна, по всей видимости, никогда не бывала в Калуге, а Марина Александровна в 90-е годы несколько раз приезжала в город юности Александра Леонидовича.

 

 

 

II раздел.  Научно-исследовательская деятельность А.Л.Чижевского

 

 

1 стенд

 

Описание стенда

Первый стенд этого раздела представляет собой книгу, каждая страница которой – краткая информация об одном из направлений научной деятельности ученого.

Вторая страница стенда называется “Гелиобиология” и посвящена она одному из лучших трудов ученого в  этой области – “Земному эху солнечных бурь”. Здесь же представлена обложка книги и фотография, запечатлевшая А.Л.Чижевского за работой.

Третья, четвертая  и пятая страницы рассказывают о научных работах ученого по аэроионификации.

О биологическом действии ионов рассказывает третья страница, и комментируется она словами О.Г.Газенко: “В исследованиях А.Л.Чижевского тесно связаны общая биология, физиология и медицина, геофизика, метрология и астрономия”. Здесь экспонируются фотографии: В.Л.Дурова и А.Л.Чижевского в практической лаборатории по зоопсихологии (1925 г.), В.Л.Дурова с дарственной надписью А.Л.Чижевскому, заседания ученого совета практической лаборатории зоопсихологии; справка о непрерывном 19-летнем служебном стаже.

Заголовок четвертой страницы  (рис. 34) – “Искусственная аэроионизация”. На ней: фотография А.Л.Чижевского в лаборатории аэроионификации при Управлении строительства Дворца Советов (1939-41 гг.); заметка С.М.Таннер берга “Аэроионизация во Дворце Советов” (г. “Дворец Советов”, 1940 г.); удостоверение А.Л.Чижевского с оценкой его деятельности как консультанта строительства Дворца Советов (Москва, 1940 г.).

Пятая страница стенда (рис. 35) – “Аэроионификация в народном хозяйстве”. Здесь фотографии: А.Л.Чижевский со своим помощником В.А.Кимряковым в лаборатории, А.Л.Чижевский в птицеводческом совхозе Арженка (Тамбовская обл.), А.Л.Чижевский среди сотрудников ЦНИЛИ; статья “Применение атмосфернорго электричества в птицеводстве” (г. “Социалистическое земледелие”, 1931 г., 24 марта); удостоверение о начале А.Л.Чижевским эксперимента в Секторе Животноводства Наркомзема СССР.

Шестая страница стенда (рис. 36) называется “Электронная технология”. На ней: авторские свидетельства на изобретения ученого; схема аэроионизатора системы А.Л.Чижевского (по которой  выполнен экспонат комнаты памяти – работающий макет электроэффлювиальной люстры).

II раздел. 1 стенд. 4 страница   рис. 34

 

Текст экскурсовода

С начала 20-х годов деятельность А.Л.Чижевского была тесно связана с постановкой опытов с отрицательными ионами воздуха и дальнейшим развитием идей аэроионификации. В 1922-24 гг. ученый  – внештатный консультант Института биологической физики Наркомздрава РСФСР, в 1923-26 гг. – Главный эксперт по вопросам медицины и биологии и член Технического Совета Ассоциации Изобретателей.

Целая эпоха жизни А.Л.Чижевского связана с Практической лабораторией зоопсихологии (1924-31 гг.), где он был старшим научным сотрудником и членом ученого совета.

Ученый совет работал 1-2 раза в неделю. На его заседания приезжали нарком просвещения А.В.Луначарский, нарком здравоохранения Н.А.Семашко, видные академики и профессора (Ф.Н.Петров, М.П.Кристи, В.М.Бехтерев, Л.Л.Васильев и др.). Состав всех советов отличался высокой научной базой, добропорядочным и доброжелательным фоном, симпатиями в адрес смелых и оригинальных мыслей. И в самой лаборатории поощрялись неординарные эксперименты. Возглавлял ее В.Л.Дуров, видный зоопсихолог, он же был и председателем ученого совета.

Чижевский принимал активное учатие в интересных исследованиях и опытах на животных, в результате чего имел возможность не только углубить свои знания по изучению влияний внешней среды на животных, но и расширить прежние исследования, взяв под прицел уже нервную систему и половую активность животных.

Именно в лаборатории В.Л.Дурова в 1927 г. прошла испытания электроэффлювиальная люстра и А.Л.Чижевский смог по-настоящему всесторонне исследовать биологическое и физиологическое действие отрицательных аэроионов на животных и, таким образом, экспериментально обосновать один из методов борьбы за здоровье человека. Чудом ветеринарии того времени стал специально организованный кабинет-“электрокурорт” с вывеской на двери: “Аэроионоаспираторий”.

Чижевский в 1928-29 гг. по ранее выполненным работам и по новым исследованиям читал доклады на ученых советах лаборатории и находил не только исключительное внимание, но и понимание, и поддержку видных биологов.

II раздел. 1 стенд. 5 страница  рис. 35

 

В 30-е годы А.Л.Чижевский увидел новые горизонты обширных исследовательских работ в области биофизики, электрофизиологии и космической биологии, для которых лаборатория В.Л.Дурова была явно тесна, и ученый начинает ставить эксперимент в Арженке, не теряя, однако, контактов с лабораторией. Чижевский уже имел весьма обширные связи с видными учеными мира, его приглашали для прочтения лекций в Париж и Нью-Йорк, выдвигали в почетные академики зарубежных храмов науки. В становлении и утверждении научного авторитета А.Л.Чижевского в этот период не последнюю роль сыграл факт его постоянного тесного общения с людьми высокого научного уровня и больших полномочий, которые, к тому же, разделяли точку зрения ученого. Все эти вместе взятые обстоятельства и сформировали дальнейшую судьбу Александра Леонидовича, как вполне благоприятную.

Из ряда стран поступали запросы на прибор для получения отрицательных ионов воздуха (электроэффлювиальную люстру, которую позже назовут именем ученого), были предложения на закупку патента, от чего А.Л.Чижевский решительно отказался и выступил с заявлением, в котором сообщал о безвозмездной передаче своего изобретения “в полное распоряжение страны и правительства”.

В 30-е годы еще не было убедительных доказательств физиологического и лечебного действия отрицательных ионов воздуха, а у А.Л.Чижевского был готов ряд законченных экспериментальных исследований, аргументирующих целебную силу этих аэроионов.

В 1930 г. создается Центральная научно-исследовательская лаборатория ионификации (ЦНИЛИ) с целым рядом филиалов: птицеводство в совхозе “Арженка” (Тамбовская обл.), животноводство в совхозе “Вешки” (Московская обл.) и в совхозе “Большевик” (Северный Кавказ), пчеловодство в хозяйстве “Марфино” (Подмосковье), растениеводство в с. Кузьминки (Подмосковье) и на хуторе Нарчук (близ Воронежа). Директором ЦНИЛИ был назначен А.Л.Чижевский. Планировалось проведение опытов в совхозах и научно-исследовательских институтах с применением аэроионов к птицам, животным, семенам и растениям.

В те годы страна жила под лозунгами о наращивании производства всего и вся, в том числе и в сельском хозяйстве: в животноводстве, птицеводстве и растениеводстве. Чижевский решил поработать с птицей, ведь воздух – ее стихия.

Идею поддержали практики. Ученый получил возможность проводить эксперименты в птицесовхозе “Арженка” Рассказовского района Тамбовской области, где в первый раз в истории науки в широких масштабах была применена электрическая энергия непосредственно к живым существам, пока только к птице. Чижевский мечтал: “Мы заставим электрический ток отрицательной полярности “стекать” в воздух с острий, наполним воздух птичников ионами кислорода и повлияем на рост, вес, яйценоскость птицы, улучшим качество мяса и яиц, снизим заболеваемость птиц, … уменьшим смертность и т.д.”.

II раздел. 1 стенд. 6 страница  рис. 36

 

Арженка – новая эра в истории учения об аэроионификации – так считал А.Л.Чижевский. Здесь ставились опыты для ответа на вопрос: годится ли аэроионификация в промышленном птицеводстве? Первый же год дал положительный ответ на этот вопрос, работу ЦНИЛИ одобрил Совет Народных Комиссаров СССР. Ученого наградили премией Совнаркома СССР и Наркомзема СССР.

По прошествии времени статистическая обработка данных показала: для ослабленных птиц и сельскохозяйственных животных аэроионификация необходима, у здоровых же особей наблюдалось увеличение основных показателей на 10-20%.

Для наращивания производства этого считалось мало. Началась травля А.Л.Чижевского, инициатором которой стал руководитель Всесоюзного института животноводства Б.М.Завадовский. Стараниями завистников и злопыхателей опыты были опорочены, грубо нарушались условия труда. Научную станцию А.Л.Чижевского перевели из глубинки в Воронеж. Опыты продолжались. Но, благодаря все тому же Б.М.Завадовскому, вместо предполагаемого расширения эксперимента получилось свертывание. Самого ученого называли “носителем антисоветских идей” и в 1935 г. запретили “дальнейшее издание и распространение трудов, изданных под редакцией А.Л.Чижевского”. А 5 июля 1936 г. ликвидировали ЦНИЛИ, ученого отстранили от работы, и почти два года он оставался безработным.

Размах работ ЦНИЛИ был огромен. В ее исследованиях участвовали до 50 научных сотрудников. Публикации I-го и III-го томов трудов ЦНИЛИ (1933 и 1934 гг.) были переведены на ряд иностранных языков. Печать II-го и IV-го томов запретили.

Но научный мир продолжал интересоваться работами А.Л.Чижевского, им давалась высокая оценка. Именно иностранное признание трудов ученого и спасло его в эти тягостные годы от надругательств над исследованиями на родине. По заказу французского издательства “Гиппократ” А.Л.Чижевский пишет серию статей “Les Epidemies et les pertrubations du milieu extrieur”, опубликованных в Париже в 1936-37 гг. и переизданных там же книгой в 1938 г. В России работа увидела свет только после смерти автора – в 1973 г. (“Земное эхо солнечных бурь”). Перевод с французского был выполнен женой ученого – Ниной Вадимовной Чижевской-Энгельгардт.

А в 1934 г. А.Л.Чижевский совместно с казанским микробиологом С.Т.Вельховером сделал вывод о том, что есть такие микроорганизмы, которые реагируют на солнечные возмущения задолго до того, как это можно будет зафиксировать инструментально-приборным способом. Открытый феномен получил название “эффект Чижевского-Вельховера” (или явление метахромазии бактерий). Эффект Чижевского-Вельховера дал возможность прогнозировать солнечную активность. Был создан микробиологический препарат, реагирующий на вспышки солнечной активности на несколько часов и даже суток раньше астрофизических и гелиофизических средств.

Одним из серьезных подтверждений мирового признания А.Л.Чижевского и его трудов стало звание Почетного Президента Международного Конгресса по биофизике (Нью-Йорк, 1939 г.), присвоенное заочно, ибо ученому не разрешили выехать за границу. На этом Конгрессе предлагалось выдвинуть А.Л.Чижевского на соискание Нобелевской премии, но Александр Леонидович вынужден был заявить о самоотводе по “политическим мотивам”, то есть под давлением окружающих обстоятельств.

При строительстве в Москве Дворца Советов возникла необходимость в обеспечении комфорта и здорового режима воздухообмена в его помещениях. Тогда и вспомнили о разработках А.Л.Чижевского: были созданы две лаборатории по аэроионификации (одна в Москве, другая в Ленинграде). Обе лаборатории возглавлял А.Л.Чижевский (1938-41 гг.). В орбиту работ по аэроионификации были вовлечены многие коллективы институтов Москвы и Ленинграда.

 

3 стенд

 

Описание стенда

Эпиграф первой страницы стенда (рис. 37) – слова А.Л.Чижевского из стихотворения “Два удела”:

“… Борись, терпи, в борьбе умри!

Но знай, волшебны твои думы

И в них огонь святой зари!”

Именно таков лейтмотив жизни ученого. Всю страницу занимает статья Виктора Дика “Карлаг” (г. “Казахстанская правда”, 1988 г., 24 июля).

Вторая страница стенда (рис. 38) называется “Электрогемодинамика”. Здесь представлены: фотография А.Л.Чижевского в лаборатории; рисунок с фотографии А.Л.Чижевского, сидящего за микроскопом; фотокопии заметок из газет “Медицинский работник” (1958 г., 9 сентября) и “Социалистическая Караганда” (1957 г., 17 марта); макет книги “Биофизические механизмы реакции оседания эритроцитов”.

Третья страница (рис. 39) начинается цитатой о А.Л.Чижевском: “Мы…  убеждаемся, сколь плодотворны открытые им пути познания” (член-корреспондент  Российской Академии Наук О.Г.Газенко). Ниже – фотография А.Л.Чижевского за микроскопом; статьи об ученом из газет “Ленинградская правда” (1934 г., 12 июля) и “Вечерняя Москва”; отзывы на работы А.Л.Чижевского по аэроионизации.

Четвертая страница (рис. 40) рассказывает о международном признании А.Л.Чижевского и знакомит нас с отзывами всемирно известных ученых о необыкновенном гении и замечательном человеке и с его фотографией  уже в преклонном возрасте среди книг и рукописей.

Пятую страницу (рис. 41) открывают строки А.Л.Чижевского из стихотворения “Время”:

“Я к вам приду, когда свершатся сроки

И воззовет судьба,

Приду, поэты и пророки”.

На странице фотографии: портрет ученого на фоне книг; А.Л.Чижевский с женой Ниной Вадимовной и кандидатом философских наук Л.В.Головановым; А.Л.Чижевский с женой Ниной Вадимовной и кандидатом филологических наук В.И.Безъязычным; ученый и В.И.Безъязычный с калужскими журналистами и поэтами (1961 г.); митинг, посвященный открытию мемориальной доски на доме семьи Чижевских (1972 г.); программа заседания краеведческой комиссии Обнинского краеведческого общества, посвященная 90-летию со дня рождения А.Л.Чижевского (21 марта 1988 г.).

На шестой странице стенда помещены стихотворные строки А.Л.Чижевского:

“Жить гению в цепях не надлежит,

Великое равняется свободе,

И движется вне граней и орбит,

Не подчиняясь людям, ни природе”.

Текст экскурсовода

Вместе с коллективом Малого театра в 1941 г. А.Л.Чижевский эвакуировался в Челябинск. В то время он состоял в браке с артисткой театра Татьяной Сергеевной Чижевской-Толстой.

В Челябинске 22 января 1942 г. по необоснованному обвинению А.Л.Чижевский был приговорен к 8 годам лишения свободы по “модной” по тем временам 58 статье, пункту 10. Ученый отбывал свой срок на Северном Урале (Челябинск, Ивдель), в Подмосковье (Кучино) и в Карлаге (Долинское, Спасское). Во время ареста пропало 150 папок с ценнейшими научными материалами, исчез рукописный труд “Морфогенез и эволюция с точки зрения теории электронов”. Над этим трудом ученый работал 20 лет.

В годы заключения А.Л.Чижевский проявлял высокое мужество и твердость духа. Вот картина лагерной жизни из записи узника 1943 года А.Л.Чижевского: “Холод, +50 в камере, ветер дует насквозь. Жутко дрогнем. Кипятку не дают”. Обстоятельства не сломили ученого. “Главное – не потерять себя”, – повторял он изо дня в день страдая от своего бессилия и непонимания происходящего. Почти всех, кто попал по 58 статье, и Александра Леонидовича в том числе, мучил вопрос: за что? Ответ в его стихах:

“Во все века и все народы

Пытали, мучили и жгли

Святых подвижников свободы

И мудрых путников земли”.

Чижевский смог спастись от окружающей его дикой реальности, уйдя во внутренний храм своей души, крепясь образами великих людей, героических мучеников науки и искусства, найдя спасение в поэзии, живописи, науке. Разумеется, что всем этим разрешалось заниматься в свободное от работы время, а если это шло в угоду лагерному начальству и по их заказу – то и вместо работы, но разрешалось опять-таки только тем заключенным, у кого не было административных замечаний.

Работа ученого была связана с пребыванием в клинических лабораториях, где он занимался проблемами аэроионизации. В 1943 г. заключенный А.Л.Чижевский был привезен в Кучино (под Москвой), где он работал для госпиталей над проблемами лечения ран с помощью аэроионификации. Его идеи жили!

А поэтому ученый не терял оптимизма и чувства юмора, “источал свет” и помогал тем самым своим товарищам по несчастью переносить непереносимое. Чижевский и в Кучинском лагере-шарашке оставался верен своим принципам: был горд и  независим, что вызывало раздражение у лагерного начальства и повлекло после Победы перевод в Карлаговский ад.

 

II раздел. 3 стенд. 1 страница  рис. 37

 

Здесь, в 19-ом отделении Карлага, он организовал кабинет аэроионификации для вольных работников лагеря: в этом был заинтересован сам начальник санитарного отделения.

После окончания войны в 1945 г. высшими органами страны было реализовано негласное решение об использовании по специальности заключенных, деятельность которых могла способствовать развитию оборонной промышленности, науки и техники. Сердце Карлага – Долинка, именно там была сосредоточена большая группа ученых, отбывающих срок. Им, по возможности, создавались условия для работы. Биофизика А.Л.Чижевского чуть не отправили на пивной завод, так как решили, что он “пивофизик”.

В Карагандинском управлении КГБ хранится лагерное дело № СГ-555 заключенного А.Л.Чижевского, которое свидетельствует о том, что он занимался электрическими проблемами крови. Условия были далеки от значимости темы. На работу и с работы А.Л.Чижевского водили с группой медицинских работников в лечебно-санитарную часть, находившуюся за зоной. Но А.Л.Чижевский был рад и этому и с головой ушел в работу: параллельно с экспериментами по аэроионификации начал проводить исследования по электрическим свойствам движущейся крови. Долго в лаборатории ученый не задержался – выжили врачи-заключенные. Чижевский получал много положительных отзывов о терапевтическом воздействии аэроионов, что явно раздражало коллег.

После Победы все ждали амнистии, но она коснулась только уголовников. Естественно, это удручало политических заключенных. Чижевский продолжал сохранять оптимизм. Свидетель тому – его друг по каторге Г.И.Левин.

Здесь же, в Долинке, было много заключенных артистов, которые по случаю готовили концерты для начальства. Иногда на репетиции приходил со скрипкой и А.Л.Чижевский.

В Карлаге заместитель начальника лагеря Слюсаренко умел находить в зоне людей “государственной ценности” – профессоров, художников, врачей и брал их под свой контроль. Так из среды лагерных гениев он выделил А.Л.Чижевского, обласкав его подарком – дал в зоне маленькую комнатушку, бывшую кладовую, в которой помещались топчан, тумбочка да печурка. Здесь ученый мог писать маслом картины (пейзажи северной России), которые потом дарились начальству из Москвы. К получению сносных условий приложила руку и медицинская сестра – заключенная Нина Вадимовна Энгельгардт, которая в свое время помогла вновь прибывшему профессору Чижевскому нейтрализовать ситуацию в момент выяснения его отношений с дедами-уголовниками. Позже Н.В.Энгельгардт стала женой ученого.

I раздел. 3 стенд. 2 страница  рис. 38

 

В конце 1947 г. А.Л.Чижевского перевели в другое отделение того же Карагандинского лагеря – в Спасское. Оно именовалось “всесоюзной инвалидкой” Особлагов, ибо сюда из других лагерей присылали заболевших арестантов, конченных инвалидов. Спасское отличалось жестокими порядками, о которых написал А.И.Солженицын в “Архипелаге ГУЛАГ”.

Благодаря предложенным А.Л.Чижевским мероприятиям в лагере была остановлена эпидемия тифа. Ученого “отблагодарили” тем, что предоставили лабораторию, в которой ничего не было кроме голых столов и единственного микроскопа. В этих условиях ученый начал ставить опыты по структурному анализу движущейся крови!

Начальнику всего Степлага Чечеву страшно нравилось иметь у себя “своего профессора”. Биофизику А.Л.Чижевскому разрешили использовать для нужд лаборатории способных людей разных специальностей из числа заключенных. Пользуясь этим правом, ученый снимал с тяжелых работ по 15-20 человек и учил их практической гематологии, чем сохранил жизнь многим из них.

В клинической лаборатории прилагерной больницы А.Л.Чижевский оставался иногда и на ночь у своего микроскопа, чтобы завершить опыт по оседанию крови. Несмотря на убогость оборудования, он, как истинный ученый, смог превратить свою лагерную клиническую лабораторию в научное учреждение, где для исследования структурного анализа движущейся крови над математическими расчетами работали ученые-узники П.Г.Тихонов, Г.Н.Перлатов и другие. “Вторым Лобачевским” называл Александр Леонидович Г.Н.Перлатова, который поступил в лагерную больницу с туберкулезом легких. Имена этих двух людей связывает не только научная работа в Спасском, но и Калуга. Чижевский провел здесь 16 лет своей жизни, а Георгий Николаевич после освобождения из заключения работал в Калужском государственном педагогическом институте на кафедре матанализа.

За годы пребывания в Спасском А.Л.Чижевский сделал фундаментальное открытие – структурно-системную организованность движущейся крови.

В январе 1950 г. настал срок освобождения ученого. Но А.Л.Чижевский добровольно остался еще на месяц в лагере, чтобы завершить эксперименты с кровью. На такой подвиг во имя науки способен только истинный ученый! В итоге А.Л.Чижевский покинул лагерь в феврале 1950 г.

В воспоминаниях узников надолго остался в памяти гордый ученый, так и не позволивший промаркировать себя лагерным номером.

Раздел. 3 стенд. 3 страница  рис. 39

 

Биографы ученого, в том числе и Л.В.Голованов, сообщают о таком факте, имевшем место при выходе из лагеря. У ученого отобрали чемодан с рукописями, но он не растерялся и с местной почты отправил телеграмму И.В.Сталину. Ответная депеша приписывала начальнику лагеря “оставить в покое знаменитого ученого, профессора Чижевского”.

В Архиве Академии Наук России есть документ, адресованный  старшему уполномоченному Опер. Отдела Управления Степлага МВД СССР капитану Шлычкову, – заявление: “В связи с приближением окончания срока моего заключения (22.1.50) и чрезвычайно резким ухудшением моего здоровья за последнее время (грудн. жаба, сердечная астма, хр. ревматизм и т.д.), прошу Вас поддержать ходатайство об оставлении меня на жительство в Караганде, т.к. любой этап, даже самый короткий, может стать для меня гибельным, кроме того, я мог бы получить работу в условиях города, где имеются медицинские лаборатории и НИИ”.

В Караганде А.Л.Чижевский пробыл еще 8 лет в ссылке (1950-58 гг.), где работал в качестве консультанта Карагандинской областной клинической больницы по вопросам аэроионотерапии, в лаборатории Карагандинской областной станции переливания крови, до 1955 г. состоял зав. клинической лабораторией Карагандинского областного онкологического диспансера, зав. лабораторией структурного анализа крови и динамической гематологии при областной клинической больнице и научным консультантом Карагандинского научно-исследовательского угольного института. Там он проводил аэроионификацию среды обитания. В Караганду приехала и Н.В.Энгельгардт-Чижевская, освободившаяся из заключения позже Александра Леонидовича. Здесь они жили в страшной бедности, сохранив при этом богатства души.

Основываясь на проведенных в Карлаге экспериментах по структурному анализу движущейся крови, ученый подготовил к печати фундаментальный труд, который так и назывался “Структурный анализ движущейся крови” (опубликован в 1959 г.).

Реабилитирован А.Л.Чижевский был только в 1962 г., да и то благодаря настойчивости Нины Вадимовны, которая сама обратилась в дом на Лубянке.

В Москву А.Л.Чижевский вернулся в 1958 г., и более трех лет жил в гостинице. Затем им с Ниной Вадимовной дали квартиру (должна была быть двухкомнатная, но в последний момент выдали ордер на угловую однокомнатную) в Новоостанкинском переулке, недалеко от ВДНХ.

Вернувшись в Москву, А.Л.Чижевский с 1958 по 1961 гг. работал в «Союзсантехнике»: в 1958-60 гг. (Государственная союзная техническая контора) – консультантом по вопросам аэроионотерапии и научным руководителем лаборатории; в 1960-61 гг. (научно-исследовательская лаборатория по ионизации и кондиционированию воздуха) – зам. начальника в области аэроионизации. Все как и прежде держалось на его фонтанирующих идеях, ученый умел очаровывать всех. Чижевский сумел заинтересовать сотрудников так, что все работали допоздна, не считаясь со временем. Однако, руководство занялось махинациями с его изобретениями. Возникла опасность дискредитации идей и компрометации имени ученого. Александр Леонидович вынужден был уволиться.

II раздел. 3 стенд. 4 страница  рис. 40

 

Будучи на пенсии, А.Л.Чижевский продолжает активно трудиться: пишет воспоминания о годах дружбы с К.Э.Циолковским, это был его последний труд.

В начале 60-х годов А.Л.Чижевский несколько раз бывал в Калуге у дочери К.Э.Циолковского – Марии Константиновны Циолковской-Костиной, между ними велась переписка. Местные власти не приняли ученого: как можно, бывший репрессированный!

В 1961 г. А.Л.Чижевский переписывался с зав. кафедрой физики Калужского государственного педагогического института, активным исследователем и пропагандистом идей К.Э.Циолковского – В.Н.Голоушкиным.

Александр Леонидович скончался в Москве 20 декабря 1964 г. и похоронен там же на Пятницком кладбище.

 

2 стенд

 

Описание стенда

Второй, центральный, стенд (рис. 42) посвящен работам ученого по гелиобиологии и аэроионификации и назывется: “А.Л.Чижевский – советский ученый, основоположник гелиобиологии и других направлений познания и практики”.

Эпиграф стенда – слова ученого: “Современная диалектика учит, что понять любое явление можно лишь во взаимосвязи с окружающим миром”.

Здесь помещен экслибрис Александра Леонидовича, символизирующий единство природы, человека и науки. В нем на графический рисунок Солнца наложен эскиз полушарий головного мозга и знак математического интеграла с интервалом от минус бесконечности до плюс бесконечности. На стенде фотография А.Л.Чижевского за рабочим столом; диплом члена Академии департамента ВАР (Франция, Тулон, 19 октября 1930 г.); справка о деятельности ученого на строительстве Дворца Советов. Здесь же макеты его книг: “Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца”, “В ритме Солнца” (в соавторстве с Ю.В.Шишиной), “Пути разрешения проблемы ионификации в животноводстве, растениеводстве, в ветеринарии и медицине” и “Аэроионификация в народном хозяйстве”.

Внизу стенда – выдержка из заключения комиссии АН СССР по изучению научного наследия А.Л.Чижевского (1965 г.) с оценкой его научной деятельности: “А.Л.Чижевский – своеобразный ученый, который, являясь основоположником ряда ныне широко известных и признанных во всем мире научных направлений, настойчиво доводил результаты своих исследований до практического применения”.

Текст экскурсовода

Как мы уже говорили ранее, А.Л.Чижевский – основатель новых дисциплин: гелиобиологии, аэроионификации и электрогематологии. За свои научные исследования он избран почетным членом 35-и академий Европы, Азии и Америки.

II раздел. 3 стенд. 5 страница  рис. 41

 

В 1960 г. выходит последний прижизненный труд А.Л.Чижевского – монография “Аэроионификация в народном хозяйстве”. После смерти изданы его книги: по гелиобиологии – “В ритме Солнца” (в соавторстве с Ю.В.Шишиной) (Москва, 1969 г.),“Земное эхо солнечных бурь” (перевод с французского, выполнен Н.В.Чижевской) (Москва, 1973 и 1976 гг.); по электрогематологии – “Электрические и магнитные свойства эритроцитов” (Киев, 1973 г.) и “Биофизические механизмы реакции оседания эритроцитов” (Новосибирск, 1980 г.).

После смерти ученого его последователи организовали Чтения памяти А.Л.Чижевского по проблемам гелиобиологии (Москва, конец 60-х – 70-е годы). Одним из их инициаторов и организаторов была вдова А.Л.Чижевского – Н.В.Чижевская, проделавшая огромную работу по сбору, сохранению и обработке материалов архива и пропаганде идей ученого.

В 1972 г. на доме Чижевских в Калуге открыта мемориальная доска.

В 1989 г. в Калужском педагогическом университете на общественных началах по инициативе и под руководством Е.Л.Прасоловой была открыта комната памяти ученого и организован при ней студенческий клуб “Гелиос”.

Заканчивая экскурсию по комнате, следует сказать в дополнение к ее экспозиции о дани современников памяти А.Л.Чижевского.

В 1991 г. в Калуге стартовали научные молодежные Чтения памяти ученого, посвященные изучению его научного и творческого наследия.

В 1992 г. организовано научно-просветительное общество (НПО) “Гелиос” им. А.Л.Чижевского при Государственном музее истории космонавтики (Калуга).

В 1995 г. учреждена Лазерная академия наук им. А.Л.Чижевского (ЛАН) со штаб-квартирой в Калуге.

В 1996 г. ученому присвоено звание “Почетный гражданин г. Калуги”

В 1997 г. часть ул. Огарева переименована в ул. Чижевского (Калуга).

В феврале 2000 г. в Калуге на части площадей дома семьи Чижевских открыт “Научно-просветительный и культурный центр А.Л.Чижевского”.

Среди биографов и пропагандистов жизненного и творческого пути А.Л.Чижевского следует назвать: в Москве – В.И.Безъязычного, Л.В. и А.Л. Головановых, В.И.Углова, Н.В.Чижевскую и В.Н.Ягодинского; в Калуге – Г.И.Ловецкого, А.В.Манакина, Л.Т.Энгельгардт, авторов данного издания, и, конечно, других многочисленных энтузиастов.

 

Вопросы

 

1. Где, когда и в какой семье родился А.Л.Чижевский? Охарактеризуйте членов семьи Чижевских.

2. Когда Чижевские переехали в Калугу? Где находится дом Чижевских? Опишите его.

3. В каких учебных заведениях учился Александр? Каковы были его успехи?

4. Расскажите о дружбе А.Л.Чижевского и К.Э.Циолковского.

5. Что вы можете сказать о А.Л.Чижевском как о поэте и художнике?

6. Основоположником каких наук является А.Л.Чижевский? Что изучают эти науки?

7. Расскажите о начале научного пути ученого. Как воспринимались его идеи? Кто ему оказывал помощь, в чем она выражалась?

8. Охарактеризуйте трудовую деятельность А.Л.Чижевского в довоенный московский период. Какую научную лабораторию он возглавлял в 30-х годах? В 1938-41 гг.? Над какими проблемами он там работал?

9. Расскажите о Карагандинском периоде жизни А.Л.Чижевского, его исследованиях и условиях труда.

10. Каков был круг интересов и занятий ученого после возращения из ссылки?

11. Как часто и с какой целью А.Л.Чижевский посещал Калугу в последние годы жизни?

12. Расскажите о проводимых мероприятиях по увековечению памяти А.Л.Чижевского. В каких из них вы участвовали?

 

Рекомендуемый план дальнейшей работы

 

1. Организовать встречу с людьми, занимающимися исследованием жизненного и творческого пути А.Л.Чижевского.

2. Провести экскурсию “Калуга в жизни А.Л.Чижевского”.

3. Посетить тематическую выставку, спектакль или другое мероприятие, посвященное памяти А.Л.Чижевского.

4. Провести экскурсию в доме-музее К.Э.Циолковского.

5. Провести исследовательскую работу по изучению отдельных моментов жизненного и творческого пути А.Л.Чижевского по материалам архивов и с результатами выступить на научных молодежных Чтениях памяти А.Л.Чижевского.

 

 

II раздел. 2 стенд рис. 42

 

Литература

 

1. Семенова С.Г. Александр Леонидович Чижевский / Сб. “Русский космизм”. – М.: “Педагогика-Пресс”, 1993.

2. Архив НПО “Гелиос” им. А.Л.Чижевского при ГМИК им. К.Э.Циолковского.

3. Архив РАН, фонд 1703, опись 1, ед. хранения 250.

4. Бауэр А. Был в Калуге институт… // г. “Молодой ленинец” (Калуга). – 1981, 11 авг.

5. Безъязычный В. Поэзия науки и наука поэзии / Вступ. ст. к кн. Чижевский А. Стихотворения. – М.: “Современник”, 1987.

6. Голованов Л. Доктор солнечных наук (Записано Каленикиным С.) // ж. “Наука и религия”. – 1997, № 4.

7. Ловецкий Г.И. Жизненная и творческая биография ученого // г. “Весть” (Калуга). – 1997, 24 янв.

8. Прасолова Е.Л. “Жить гению в цепях не надлежит…” – Калуга, 1993.

9. Прасолова Е. “Пророков на Руси жестоко бьют…” // г. “Знамя” (Калуга). – 1997, 7 февр.

10. Сб. избранных трудов научных молодежных Чтений памяти А.Л.Чижевского, выпуск 1. – Калуга, 1996:

– Лезина Ю., Белозерова Г.Л. Георгий Николаевич Перлатов – “друг и сподвижник по науке А.Л.Чижевского”;

– Панферова О.В., Энгельгардт Л.Т., Прасолова Е.Л. Родословная А.Л.Чижевского (по линии отца);

– Панферова О.В., Энгельгардт Л.Т. Герб рода Чижевских.

11. Корреляции биологических и физико-химических процессов с космическими и гелио-геофизическими факторами / Тезисы докладов. – Пущино, 1996:

– Манакин А.В., Энгельгардт Л.Т. Научные и дружеские связи А.Л.Чижевского и К.Э.Циолковского;

– Охнянская Л.Г., Вишнякова И.Н. О заседании объединенной комиссии Наркомзема СССР и Наркомздарава РСФСР по обсуждению работ проф. А.Л.Чижевского.

12. К.Э.Циолковский и проблемы образования / Под ред. Гришина Д.М., Завьялова В.В. – Калуга: КГПУ, 1998:

– Карасева А.А., Панферова О.В., Прасолова Е.Л. Он писал А.Л.Чижевскому;

– Мезякова С.В., Панферова О.В., Прасолова Е.Л. А.Л.Чижевский – студент.

13. Чижевская Н.В. Профессор А.Л.Чижевский / Третья (юбилейная) краеведческая конференция Калужской области. Тезисы докладов. – Калуга-Обнинск, 1971.

14. Чижевский А.Л. Аэроионы и жизнь. Беседы с Циолковским / Сост. Голованов Л.В. – М.: “Мысль”, 1999.

15. Чижевский А.Л. Вся жизнь. – М.: “Советская Россия”, 1974.

16. Чижевский А.Л. На берегу Вселенной: Годы дружбы с Циолковским. Воспоминания / Сост. Голованов Л.В. – М.: “Мысль”, 1995.

17. Чижевский А.Л. Памяти ученого / Циолковский в воспоминаниях современников. – 1 изд. Сост. Зотов В.С., Костин А.В., Скрипкин А.Т., Усова Т.Н. – Тула: Приокск. кн. изд-во, 1971; 2 изд. Сост. Костин А.В., Усова Т.Н. – Тула: Приокск. кн. изд-во, 1983.

18. Ягодинский В.Н. Александр Леонидович Чижевский. – М.: “Наука”, 1987.

19. Ярхо К. Учебник грамматики Чижевского // г. “Знамя” (Калуга). – 1989, 10 дек.